17 октября 2011 г. |
ЭЛИТА ПРОТИВ ТРАДИЦИИ. ЧАСТЬ II
Древнерусская традиция показывает темную, хтоническую, змеиную сторону власти, а точнее ее родовитых носителей. Вольга/Волх был рожден своею матерью Марфой Всеславьевной от змея, и сам является оборотнем... Змеиное начало внутри царя подтачивает его сакральное, героическое могущество
4. Драконоборец как Дракон
Древнерусская традиция показывает темную, хтоническую, змеиную сторону власти, а точнее ееродовитых носителей. Вольга/Волх был рожден своею матерью Марфой Всеславьевной от змея, и сам является оборотнем. (Имя «Волх» исследователи сближают с волком.) Сын змея является боевым чародеем, который даже и дружину свою превращает в муравьев – для того, чтобы там могла пробраться через крепостные стены и одолеть врага.Кстати, весьма любопытным было бы коснуться исторического контекста сюжета о походе князя Волха и его «муравьиной дружины». Былины сообщают о том, что он ходил на некое «Индийское царство», что ставило и ставит в тупик многих историков, которые настойчиво пытались найти заменителя этой непонятной «Индии». Чаще всего под ней понимается Византия, однако, есть и другие трактовки. Одной из наиболее остроумных следует считать версию В. Кожинова , согласно которому былины имеют ввиду «Иудейское царство», то есть позднюю Хазарию. А между тем, данные былин следует понимать буквально. В древности черноморско-азовский регион (Крым и Кубань) населяли «реликтовые» группы индоариев. (О них много и весьма интересно писал О. Н. Трубачев – см. «Indoarica в Северном Причерноморье».) Под «Индийским царством» следует понимать этнополитические образования «синдов-индов», за которыми явно стояла весьма своеобразная мистическая и военно-политическая традиция. Индоариями, судя по всему, были и древние тавры, обитавшие в Крыму («Таврия» — это название сохранилось даже и сейчас). Им приписывали чудовищный обычай умерщвления всех чужеземцев, проникших на их территорию. И, согласно арабским источникам, именно этот обычай практиковали славяне, проживающие в городе Арса. (Он описывается как один из центров Руси, два других города – Куяба/Киев и Слава/Славенск.) Византийцы же часто именовали славяно-русов таврами или тавроскифами. Из этого можно заключить, что «реликтовые» индоарии были, в свое время, завоеваны русами-славянами, после чего приняли активное участие в русском этногенезе. Именно этот процесс и описан в сюжете о походе князя Волха, который завоевал Индийское царство и переженил своих дружинников на местных девушках. Вот почему византийцы, которым были ближе жители Причерноморья, называли тамошних русов привычным именем – «тавры».
Еще античными авторами в Азовско-Черноморском регионе помещались и некие мирмидоняне (муравьиный народ). Именно их князем был легендарный Ахилл, штурмующий Трою на стороне ахейцев. У них тоже существовали жестокие ритуалы умерщвления иноземцев. Судя по всему, индоарийцы (тавры, синды) и были этими мирмидонянами. Тогда становится понятным, почему Волх обращает свою дружину в муравьев – он делает дружинников похожими на врага – с целью его обмана. Здесь имеет место быть социальный аспект оборотничества, который присущ разведкам всех времен и народов. При этом надо учесть, что и сам оборачивающийся становится врагом – пусть и на время. Более того, это самое «время» производит весьма серьезные изменения внутри человека. Вот и русы (черноморские) переняли жестокие обычаи тавров.
Впрочем, оборотничество характерно для Героя, как такового – даже в том случае, если он и не прибегает к магии оборачивания. Сражение с Врагом означает и познание его, а познание – это процесс, во время которого субъект до некоторой степени, сливается с объектом. Вот почему драконоборец часто сам становится драконом – полностью или частично [1] : «Герой убивает чудовище и вслед за этим получает особое «знание» (посредством поглощения некоторой части змея, или же через камень, который герой находит внутри него). Или же — чудовище предлагает герою умертвить себя, дабы тот мог получить «знание» (опять-таки указанным путем)» ( А. Комогорцев. Малахитовая шкатулка Пандоры» ).
Причем, в случае с Героем все осложняется его происхождением, ибо он сам ведет свой род от Змея, Дракона. «Обратившись к обстоятельствам рождения героя, мы найдем, что порою одним из родителей героя является само чудовище, — замечает А. Комогорцев. - Так в цикле славянских мифов об Огненном Змее, тот вступает в связь с женщиной, после чего рождается существо змеиной породы. Впоследствии сын Огненного Змея вступает в единоборство с отцом и побеждает его. Отсюда возникает еще одна трактовка причины, по которой чудовищу известен его победитель: он рожден от него же, от змея, именно он и есть его главный «супротивник». Таким образом, схватка героя с чудовищем, в следствии которой первый становится обладателем особого «знания», принимает откровенно инициатический характер, где в качестве инициирующей стороны выступает носитель хтонического начала. Если в случае с героем-чистильщиком хтонизация является побочным продуктом змееборчества, который должен быть преодолен, то в рассматриваемом нами случае хтонизация героя есть основное следствие, к которому стремится чудовище с одной стороны и герой (возможно, неосознанно) с другой. Змей, как представитель хтонической сферы, лишен полноценного действия в условиях внешнего мира, для этого ему необходим посредник, который мог бы действовать в условиях внешнего мира, не дезавуируя своей истинной природы. Это хорошо объясняет «самоотверженность», с которой чудовище отдается «на заклание» герою. В такой перспективе не так уж безумно выглядит версия, согласно которой, похищение красавицы змеем, которое в ряде случаев является поводом к активизации героя, есть ни что иное, как подбор оптимальной пары для него. Возникновение подобного «псевдогероя» можно рассматривать как определенную стратегию имплантации хтонического элемента непосредственно в структуру человеческого социума».
Казалось бы, эти наблюдения и выводы предельно обесценивают героический, «драконоборческий» Миф. На самом деле, они показывают всю многомерность, присущую этому Мифу, который нельзя свести только лишь к открытому поединку светлого и прекрасного героя с темным и отвратительным чудовищем. Подобный дуализм присущ, скорее, современному сознанию, сфабрикованному усилиями разнообразных манипуляторов, заинтересованных в том, чтобы навязать массам примитивную и одномерную картину мира. Такими массами, конечно же, удобно управлять, подсовывая им красивые агитки про схватку лучезарного добра с омерзительным злом. Между тем, традиционное сознание было намного более многомерно. И эта многомерность особенно характерна для православной традиции, согласно которой инфернальные сущности (бесы) приходят в образе света, выдавая себя за светлых ангелов, а то и за самого Христа. Собственно говоря, уже в Новом Завете прямо указывается на то что «сын погибели» (Антихрист) будет выдавать себя за сына Божьего [2].
Впрочем, проблема гораздо сложнее, и ее нельзя свети даже к проискам Врага, выдающего инферно за Свет. Эти происки возможны потому, что само наше бытие искажено и сфальсифицировано. Зла, как чего-то сущего, нет – оно есть недостаток сущего, его умаление и извращение.
В истории есть пример наличия инициатических, орденских сообществ, которые пошли по пути контринициации, обратив изначальную сакрально-политическую мощь во зло, исказив изначальные смыслы. Именно таким сообществом был западный орден тамплиеров, о котором сегодня хорошо известно практически любому. Гораздо менее известен восточноевропейский Орден побежденного дракона Святого Георгия Победоносца (Орден Дракона). Это рыцарское сообщество было создано в 14 веке сербским князем Милошем Обиличем – для борьбы с турками. (Весьма тревожное совпадение – именно на сербской почве возникло сказание о князе Вуке (Волке) Огненном Змее.) Сам князь принял мученическую смерть от «басурман», однако орден был возрожден столетие спустя — императором Священной Римской империи Сигизмундом Люксембургским.
Понятно стремление некоторых традиционалистов идеализировать этот «единственный православный рыцарский орден», но тут совершенно очевидна контр-инициациатическая пародия на Традицию. Как представляется, было бы намного уместнее создать Орден Святого Георгия, но в данном случае названия выбрали весьма двусмысленное. С одной стороны, Дракон здесь символизирует побежденное, связанное зло. С другой же стороны, название легко истолковать в том плане, что орден состоит из почитателей Дракона. Тем более, что сам Дракон является важнейшим, центральным символом ордена. А это уже очень тревожный символизм. Как представляется, орден создавали с благой целью, но при активном участии подрывных, субверсивных сил, которые умеют навязывать всякие ложные смыслы, выдавая и за смыслы истинные.
Показательно, что в 15 веке православное сообщество было трансформировано в некий католический интернационал, объединяющий старинные знатные роды (впрочем, там нашлось место и православным). «Орден дракона» сражался с турками (изначальное предназначение), укреплял позиции венгерских королей, участвовал в разнообразных политических интригах того времени и боролся против гуситов. А ведь гуситы, требовавшие причащения из Чаши, выступали за воссоединение с Православной Церковью, причем Константинополь признал их вероисповедание вполне православным. Если бы не завоевание Царьграда турками, то была бы совсем иная Европа, и совсем иное западное славянство. Получается, что некогда православный орден превратился в орудие антиправославной борьбы. Драконоборцы превратились в драконов – сработал «зловещий аспект» названия.
И здесь весьма показательна судьба валашского государя Влада III Цепеша, который, как и его отец, был адептом «Ордена Дракона» (отсюда и «Дракула»). Это был выдающийся правитель, несомненный патриот, поборник «железной справедливости». Он сражался против внешнего врага, защищал простых людей, жестко урезонивал бояр-олигархов. При этом Влад отличался патологической жестокостью, которая обесценивала все его благие дела. Особенно любил он сажать на кол – причем, в массовом порядке, когда мучительной смертью умирали тысячи людей (отсюда и прозвище «Цепеш» — «колопротыкатель»). Конечно, многое было преувеличено (особенно постарались латинские памфлетисты), но сам факт отрицать нельзя – запредельную жестокость Влада признавали даже византийские авторы, которые явно благоволили ему. (Владу Цепешу было посвящено древнерусское «Сказание о Дракуле-воеводе».)
Сажание на кол – это опять-таки, очень символично. Именно осиновый кол считался надежным орудием против нечисти, точнее – против вампиров. Сам кол символизировал нетварную вертикаль, пронзающую все миры, отсюда и его «волшебные свойства». Понятно, что враг в древности воспринимался как своего рода нечисть, особенно это касалось предателей. Но надо сказать, что Влад превратил борьбу с врагами в массовые экзекуции, ставшие чем-то вроде кровавых мистерий. То есть, преследуя благие цели, он сам стал кровавым повелителем, вампиром, исповедующим культ крови. И дело здесь не только в жестокости. Как известно, находясь в венгерской тюрьме, Дракула был вынужден принять католичество. И это вполне вписалось в его вампиризм, доведя его до логического завершения.
«У румын… существует поверье: православный, отрекшийся от своей веры, непременно становится вампиром, - пишет М. Одесский. - Возникновение этого верования, видимо, обусловлено механизмом своеобразной «компенсации»: переходя в католичество, православный, хотя и сохранял право на причащение Телом Христовым, отказывался от причастия Кровью, поскольку у католиков двойное причастие привилегия клира. Соответственно, вероотступник должен был стремиться компенсировать «ущерб», а коль скоро измена вере не обходится без дьявольского вмешательства, то и способ «компенсации» выбирается по дьявольской подсказке». («Румыния и Дракула в Сказании о Дракуле воеводе Сказание: общая характеристика» ) Что ж, адепт «Ордена Дракона» полностью повторил его судьбу. Из драконоборца он превратился в Дракона.
5. Кандидаты в божества
Волх, напомним, родился именно от Змея, так же, как и сербский князь Вук (Волк) Огненный Змей. Можно предположить, что в древнейшие времена герои-вожди, от которых и появились на свет великие сакральные роды, пошли на грандиозный черномагический эксперимент. Они «растормозили» животный уровень, который находится внутри каждого человека. Наряду с «высшей», «разумной», «духовной» душой (собственно, духом) человек имеет душу «низшую», «животную», «витальную», именуемую в православной традиции «яростно-желательным» началом. Целью эксперимента было достижение абсолютного могущества над природой, возвращение утерянного райского господства над миром зверей и птиц. В результате герои-экспериментаторы прошли через некую мутацию. Они узнали многие тайны мироздания, приобрели грандиозную физическую мощь и абсолютное бесстрашие. Однако, ценой этого стало повреждение человеческого начала – бесстрашные герои выработали у себя и некоторую бесчеловечность. Они стали рассматривать людей как существ иного вида, которых можно считать вещью и, которыми, следовательно, можно и распоряжаться. Так возникли условия для установления в дальнейшем классовых диктатур – рабовладельческих, феодальных, капиталистических, бюрократических.
Изменения произошли даже и на внешнем, «физиологическом» уровне. Владыки людей обрели звероподобный облик. Образовался тотемизм, утверждающий происхождение людей от животных – тем самым человек ритуально «опускался», как низшее существо. («Культ Зверя и технологии расчеловечивания» )
Существа, возникшие в результате черномагических экспериментов, были ужасны. Допотопная цивилизация (многие исследователи отождествляют ее с Атлантидой) была населена ужасающими монстрами – рефаимами. «В Книге Еноха (7:2-3) рефаимы отождествляются с исполинами, рожденными смертными женщинами от падших ангелов (Быт 6:2-5), — пишет А. Комогорцев. — Страшные чудовища, ростом в 18 локтей, с 16 рядами зубов, они впервые стали вкушать мясную пищу, а от убийства животных перешли к истреблению людей; именно рефаимы изобрели оружие и начали кровопролитные войны (Мидраш Агада к Быт 10:9). Благодаря опасным знаниям, унаследованным от падших ангелов, рефаимы получили колоссальную власть над природой: они умели «охватывать небесный свод, способствуя низведению дождей» (Берешит рабба 26:17; Сота 34б). Особую разновидность рефаимов составляли анаким — великаны с непомерно длинной шеей (народная этимология от anaq, «шея»). Рефаимы погибли «от неразумия своего» (Барух 3:26-28), истребляя друг друга. Лишь некоторые из них, успевшие родить детей, сохранили свой облик в потомстве (Книга Еноха 15:8; Книга Юбилеев 7:29). Конец «губившим землю» гигантам (их наземному царству) положил всемирный потоп».Но, далеко не всегда зверочеловеческая монструозность проявлялась во внешнем облике, часто она скрывалась (и скрывается) под благообразной личиной.
Разумеется, героическое начало не могло мириться с началом звериным, и между ними развернулась ожесточенная борьба, которая была, прежде всего, борьбой внутри отдельного человека. Итогом этой борьбы стало размежевание «героических родов». Внутри одних победил Герой, внутри других – Змей. Последние стали «черными родами», которых исследователь Р. Данан ведет от допотопных гигантов – какими и были рефаим. (Подобная генеалогия вызывает отторжение у строгих последователей библейской традиции, утверждающей гибель всех людей, кроме Ноя. Между тем, гиганты существовали и после Потопа – магические эксперименты свернуты, конечно же, не было. И здесь достаточно вспомнить знаменитого Голиафа, сраженного Царе-Пророком Давидом, предком Иисуса.) Эти роды сопротивлялись торжеству Христианства, а когда Новая Вера победила, то они приняли ее лишь внешне.
В данном плане необходимо обратиться к исследованиям Д. Айка («Самая великая тайна»), который утверждает о наличии заговора рептилоидов – гибридов, произошедших о скрещивания собственно людей и рептилий. Согласно ему, именно рептилоиды составляют костяк мировой элиты, они же составляют единственный актуальный «монарший род» (все остальные были уничтожены в результате заговоров и революций). Рептилоиды умеют маскироваться под людей, но некоторые люди обладают возможностью видеть истинный облик рептилоидов.
Построения Д. Айка принято высмеивать, относя их к самой низкопробной конспирологии. Между тем, они весьма архетипичны и хорошо соотносятся с данными мифологии, которая также сообщает и о людях-змеях (нагах и т. д,), об их заговоре. Один из таких заговоров описан в «Махабхарате»: «К царю мы придем как советники, слуги./ Окажем его государству услуги.../ ...А если он хитрых речей не оценит,/ А если сожжения змей не отменит,/ То мы позовем остроумного змея,/ Который, как бы о владыке радея,/ Предстанет как жрец, с ним согласный во взглядах/ И сведущий в жертвенных сложных обрядах./ Войдя к властелину в доверье сначала,/ Вонзит в Джанамеджаю грозное жало.../ ...Мы станем жрецами, — сказали вельможи, -/ К владыке придем, с многомудрыми схожи...»
При этом, как бы ни относиться к «рептилоидной» конспирологи Д. Айка, вряд ли можно опровергнуть его «социологические» выводы. Исследователь утверждает еще и наличие заговора аристократов. Он обращает внимание на то, что именно представители знатных родов контролируют политический класс США:«Если вы исследуете генеалогию президентов Америки, то будете поражены. Все президентские выборы, начиная с Джорджа Вашингтона в 1789, были выиграны наиболее «чистокровными» кандидатами, и эталоном является Европейская Королевская Кровь. Из 42 президентов, предшествовавших Биллу Клинтону, 33 были генетически связаны с двумя людьми — Альфредом Великим, Королем Англии, и Шарлеманом, монархом, правившим на территории современной Франции. 19 из них имели родственные узы с королем Англии Эдвардом III, родственником принца Чарльза. И тоже самое касается всех ключевых постов власти, повсюду — одно и то же племя! Будь это семья банкиров в Америке или какая-либо другая. Скажем, Джордж Буш и Барбара Буш выходят из одной линии крови -линии Пирсов (раньше они назывались Перси), одной из аристократических семей Британии, процветающей по сей день. Дж. Буш является родственником Шарлемана и Альфреда Великого, а также Франклина Делано Рузвельта. Идея о том, что любой может стать президентом, — просто неправда. Если вернуться на два поколения назад, в соответствии с исследованиями, то можно увидеть: Прескот Буш состоял членом Общества Черепа и Скрещенных Костей в Йельском университете и был замешан в различных политических маневрах. В последующем поколении вы увидите Джорджа, которого готовили с рождения и воспитывали как держателя власти. Он и стал главой ЦРУ, вице-президентом и президентом. Он возглавлял Республиканскую партию во время слушаний Уотергей-та. Был послом ООН и неофициальным послом в Китае. Все эти цолжности — ключевые. К тому же Джед Буш стал губернатор штата Флорида. По данным Книги Пэров Берка, даже по официальной генеалогии, Б. Клинтон генетически родственней Дому Виндзоров, а также каждому шотландскому монарху, королю Англии Генриху III и Роберту I — королю Франции. Клинтон происходит и из семьи Рокфеллеров на одно поколение назад, что является ясным объяснением того, почему так называемый «мальчик с улицы из штата Арканзас» получил стипендию Рода в Оксфордском университете, которая выдается только избранным. В очень раннем возрасте Клинтон стал губернатором штата Арканзас, который все считают штатом Рокфеллеров. Затем он стал президентом Соединенных Штатов».
О заговоре знатных элитаристов («черных родов») писал и Дж. Колеман («Комитет 300» ). Он обращает особое внимание на «Римский клуб» — «официальное прикрытие организации заговорщиков, представляющей собой союз англо-американских финансистов и старых семей «Черной Аристократии» Европы, особенно так называемой «аристократии» Лондона, Венеции и Генуи». Заговорщики-элитаристы, еще с 1980-х годов, проводят политику деиндустриализации Америки и, вообще, ставят своей целью «медленное, но неуклонное разрушение индустриальных национальных государств».
Описывая будущее, которое готовится К-300, Дж. Колеман рисует ужасающую картину неофеодального владычества во всемирном масштабе: «Единое Мировое Правительство и единообразная денежная система при постоянных не избираемых наследственных олигархах, которые выбирают лидеров из числа самих себя в форме феодальной системы, как это было в Средние Века…. Экономическая система будет основана на правлении олигархического класса, разрешающего производить ровно столько продуктов питания и услуг, сколько нужно для функционирования лагерей массового рабского труда. Все богатства будут сосредоточены в руках элитных членов Комитета 300… Промышленность должна быть полностью уничтожена вместе с атомными энергетическими системами. Только члены Комитета 300 и их избранники будут иметь право распоряжаться земными ресурсами. Сельское хозяйство будет исключительно в руках Комитета 300, а производство продуктов питания будет строго контролироваться. Когда эти меры начнут приносить плоды, население больших городов будет силой перемещено в отдаленные районы, а те, кто откажется уехать, будут истреблены по методу эксперимента Мирового Правительства, который осуществил Пол Пот в Камбодже… После уничтожения таких отраслей промышленности, как строительная, автомобильная, металлургическая, тяжелое машиностроение, жилищное строительство будет ограничено, а сохраненные отрасли промышленности будут находиться под контролем натовского «Римского клуба».
Опять-таки, безотносительно даже к самим конспирологическим построениям, факт есть факт – «Римский клуб» и другие адепты постиндустриализма давно уже выступили за ограничение научно-технического развития, «нулевой рост» и т. д. И «деиндустриализация» давно уже идет полным ходом. («Погром мировой промышленности» )
В настоящее момент она, так или иначе, охватила все развитые страны, и можно даже говорить о всемирном погроме науки и промышленности. Зато торжествует финансовый капитал, разъедающий и развращающий мир своими пирамидами. Торгаши, финансисты (ростовщичество – торговля деньгами) всегда относились к производству, как к чему-то второстепенному, ставя во главе угла обмен. Вся наша реальность рассматривается ими как совокупность товаров, подлежащих обмену. При этом в число товаров попадают все, без исключения, ценности, любые религии и идеологии. Всё можно обменять, причем выдавая одну вещь за другую – например, зеленые бумажки за полноценные деньги, или партийно-парламентские махинации – за власть народа. Более того, адепты обмена-обмана сами выдают себя за кого угодно, принимая любые личины. И здесь уже налицо родство с древней магией оборотничества, которая, собственно говоря, и породила «расу зверо-царей» (они же – «рептилоиды», они же – «черные роды»). С темой же оборотничества тесно связан вампиризм – славяне считали, что вампир – это оживший оборотень, то есть зверочеловек, вышедший на еще один уровень своей черной инициации (контр-инициации). В данном плане опять очевидна перекличка с древними «поверьями» — современная финансовая элита высасывает ресурсы со всего мира, пытаясь тем самым обрести вожделенное могущество.
Главная цель мирового элитария – преодолеть человеческое и стать богом, то есть бессмертным существом, обладающим властью над космосом. Очевидно, таковыми существами и считали себя древние «упыри», которые были объектом религиозного поклонения в древности. В древнерусском «Слове об идолах» (12 век) сообщается о том, что славяне на первых порах «клали требы упырям и берегыням», после чего«начали трапезу ставити Роду и рожаницам». И уж впоследствии начали поклоняться «проклятому Перуну и Хорсу и Мокши и Вилам». Речь, конечно шла, не о киношных вампирах, автор «Слова» указывает на древнейший праславянский (а, может даже и праиндоевропейский) культ, основанный на поклонении гигантам-сверхгероям, практиковавшим черномагические эксперименты с кровью. («Метафизика вампиризма» http://pravaya.ru/look/12167)
Славяно-русская традиция сохранила память о таких «упырях» — князьях-магах (зверо-царях). «Сказание о Славене и Русе» сообщает: «Болший сын оного князя Словена Волхов бесоугодный и чародей лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищренми и мечты творя и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодела, и залегаше в той реце Волхове водный путь и непокланяющихся ему овых пожираше, овых изверзая потопляше; сего же ради люди, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицаху и Грома его, или Перуна, нарекоша». Здесь всё, в высшей степени, архетипично и показательно — князь-змей, маг-оборотень, который преодолевает свою человеческую природу и жесточайшим образом подавляет людей, даже пожирает их – как упырь. И он же почитается как божество.
Волх выдает себя за бога Грозы, сражающегося со змеевидным Велесом, и здесь необходимо вспомнить о том, что змеиное начало существует даже и внутри бога-громовержца. В этом плане крайне любопытен рассказ новгородского жителя, записанный собирателем фольклора П. И. Якушкиным16 января 1859 года: «Был зверь-змияка, этот зверь-змияка жил на этом самом месте, вот где теперь этот самый скит святой стоит Перюньской. Кажинную ночь этот зверь-змияка ходил спать в Ильмень-Озеро с Волховскою Коровницей. Перешел змияка жить в самый Новгород; а на ту пору и народился Володимер – князь в Киеве; тот самый Володимер князь, что привел Руссею в веру Крещеную. Сказал Володимер князь: «Всей земле Русской – креститься. Ну и Новгороду – тожь. Новгород окрестился. Черту с Богом не жить. Новый город схватил змияку Перюна, да и Бросил в Волхов. Черт силен: поплыл он не вниз по реке, а в гору, к Ильмень-озеру; подплыл к старому своему жилью – да и на берег! Володимер князь веле на том месте церковь рубить, а дьявола опять в воду. Срубили церковь: Перюну и ходу нет! От того эта церковь называется Перюнской, да и скит тоже Перюнский». Показательно, что о «змеиности» Перуна рассказано в контексте Крещения Руси, которое явилось окончательным отказом русичей от язычества. Тем самым язычество перестало быть традицией, которая, хоть и с «помехами» выражало Истину. С тех пор оно становится угасшей традицией, «психическими остатками» (Р. Генон), вместилищем контр-инициации.
Некоторые исследователи считают возможным сравнение, и даже отождествление, Вольги (Волха) и князя Олега (Ольга) Вещего. Они обращают внимание на гибель Олега от змеи, проводя соединительную линию с рождением Волха от Змея. Отождествление здесь, конечно, вряд ли уместно – в отличие от сравнения. Действительно, всё вполне логично — змеиное начало внутри царя подтачивает его сакральное, героическое могущество. (У кашубов слово «вещий» означало «упырь». И это вполне соответствует данным «Слова», согласно которому первоначально славяне поклонялись «упырям». Князь Олег, судя по всему, вёл свой род именно от этих «упырей».)
История русского государства неоднократно демонстрирует двойственность царского. Самодержец подавляет олигархию, мобилизуя ее на служение всей страны. Но всем при том, он же усиливает власть элиты над «черным людом». Ярчайший пример такой двойственности – Петр Первый. Его фигуру у нас понимают довольно-таки упрощенно – либо апологетически, в стиле абсолютного этатизма, либо предельно критически (в духе славянофильства.) Между тем, тут налицо трагическое противоречие. С одной стороны, перед нами предстает самодержец, который заставляет аристократию служить государству и, более того, насыщает ее свежей кровью народных низов. С другой стороны он же резко усиливает закрепощение крестьян, превращая саму зависимость из поземельной — в личную. (Ранее крестьянин, как и дворянин, был прикреплен именно к земле, но не к личности владельца.)
Сама аристократическая элита при этом сильно отрывается от народа, тогда как прежде налицо было социокультурное единство (не препятствующее сословным различиям.) «Белая кость» вступает во вражду с «черной», которая и завершилась кровавым исходом гражданской войны 1918-1920 года. Именно об этом исходе предупреждал П. Карпов в своем (еще дореволюционном) романе «Пламень». Об этом же предупреждала и русская глубинка. Весьма показательны, в данном плане, слова одного из крестьянских писем, которые были опубликованы в 1907 году в «Новом времени»: «Что ж, теперь умнее будем. Зря соваться не станем. Ждем войны. Война беспременно будет, тогда конец вам… Потому что воевать не пойдем, воюйте сами. Сложим ружья в козлы и шабаш. Которые дымократы (поразительно самобытный термин – А. Е.), мужички, значит, начнем бить белократов – вас, господ. Всю землю начисто отберем и платить ничего не будем».
6. Небывалое Царство
Было бы архиошибочным впадать из правоэлитарной крайности в демофильскую, и давать сугубо отрицательную оценку русской аристократии. Не следует забывать, что она существовала как бы в дух ипостасях, будучи одновременно и военным сословием, и классом землевладельцев. С первым связано ее воинско-героическое служение, богатое примерами настоящей самоотверженности. Со вторым – «феодальное угнетение», дошедшее до торговли людьми. Причем первое и второе слито воедино, образуя некий трагический синтез, который не понять без диалектического осмысления.
Необходимо понять, что традиционное общество (русское, и не только) было неким световым полем, покрытым множеством зияющих темных изломов. Одним из таковых изломов была элитарность. Если мы снова восстановим ее – под каким угодно соусом, то снова вынужден будем накапливать богатства страны, возводить «магнитки» и т. д., чтобы их снова кто-то пустил в распил, поместил в свою «кубышку».
Главной миссией Царя является спасение народа — от внешнего врага и от ушлых олигархов всех мастей (как правило, первые и вторые слито практически воедино). Здесь он безусловно символизирует Христа-Спасителя, который вошел во ад, освободил души праведников и открыл человеку путь наверх. При этом Христос объединил в своей Ипостаси всех людей – так же, как и Царь объединяет в своей Личности всех подданных.
Царь вовсе не должен руководить жизнью своих подданных — как главный чиновник или главный аристократ — это как раз неправда «монархизма», который низводит Царя до уровня одной из функций общественной жизни. Царь выше всего этого, но он же может оказаться и ниже всего, проникая в «ад» социальной жизни — там, где он только возникнет. Правление Царя — это преодоление Кризиса, а Кризис стал нервной системой жизни человека с момента грехопадения.
Когда люди решают свои проблемы согласно друг с другом — в рамках самоуправляемых общин разного уровня — Царь свободен от управления. Он «отдыхает», общаясь с Богом, принимая от него особую Благодать. Когда же возникла адская трещина в райской реальности Империи — Царь немедленно «нисходит в ад» — вместе со своими верными друзьями. То же происходит, когда возникает угроза стране. Но делает все это Царь, невзирая на «институты» и «нормы» — как Гроза нисходит на землю.
Если вкратце и конкретно, то грядущее Новое Царство представляется мне следующим образом. Советская монархия, где власть самодержавного Государя сочетается с местным полновластием общин, причем бюрократии, как таковой, просто не существует. Новая сословность, которая основана на естественном социокультурном различии, но не на подчинении одной группы людей другой группе. Наконец, новая опричнина понимаемая как иррегулярный круг Государевых друзей, но не как регулярная структура господства и подавления.
Такого еще не было, хотя оно и существовало – в проекте, в прообразе. И так будет. «И буди, и буди!» Надо подготовить себя к мысли о том, что монархия была, но ее и не было. Она еще только будет. Всё еще впереди.
[1] В данном плане весьма показательно «уничижение» великих подвижников-аскетов, именующих себя великими грешниками. Обычно, считается, что здесь имеет место быть нечто вроде морально-психологического приема, однако, подобные утверждения следует понимать буквально. Святые подвижники продвинулись в преодолении зла больше, чем кто либо, но потому они и познали его больше других. А поскольку познание чего-то есть до некоторой степени соединение с ним, то можно говорить и о некоторой степени сопричастности злу. Отсюда и воистину адские страдания, которые аскеты претерпевают от бесов. Согласно православной традиции, Бог не причиняет зло человеку, его причиняют инфернальные сущности в том случае, если сам человек отошел от Бога. Это и происходит с подвижниками, которые поднимаются на самые высокие и суровые вершины борьбы. Разумеется, вслед за временным, но ужасающим отчуждением от Бога, следует соединение с Ним, причем такое, какое не может представить себе обычный человек. Показательно, что православная традиция, в отличие от католической, не создала какой-то развитой демонологии, что не случайно. Данная демонология могла бы ввести в искушении неискушенного человека, столкнувшегося с глубинами зла.
[2] Это указание упорно игнорируется многими традиционалистами-моралистами (особенно, из числа современного духовенства), которые говорят о необходимости противостоять «секуляризированному миру», «безбожию» и т. д. Понятно, что средоточием зла эти «борцы за веру» считают коммунистический атеизм, которому и приписывают все, или почти все, катаклизмы прошлого века. (При этом забывается, что никакой «большевистской богоборческой диктатуры» не было бы без Февральской революции, творцы коей отнюдь не являлись атеистами. Более того, многие из них были убежденными староверами.) Но из Евангелия совершенно очевидно следует, что главным врагом Христианства являются течения, которые выдают себя за христианские. Происходит нечто вроде «драконоборческой провокации» — дракон вызывает «героев» на схватку со своими второстепенными креатурами, активно внедряя самых важных своих агентов во все клетки общественно-государственной и церковной жизни.
Комментариев нет:
Отправить комментарий