РУСЬ МIРОВЕЕВА (начало)

Опыт «исправления имен»

Владимир Карпец

«Священная загадка» или священная тайна ?

В наших предыдущих работах нам неоднократно приходилось ссылаться на книгу трех англосаксонских авторов – Майкла Байджента, Ричарда Лея и Генри Линкольна. В английском варианте книга носит название: The Holy Blood and the Holy Grail(«Святая Кровь и Святой Грааль»), во французском – L’Enigme Sacre («Священная загадака»). На русском языке она вышла в переводе с французского в 1993 г. под названием «Священная загадка» и в 1997 г. в переводе с английского под названием«Святая Кровь и Святой Грааль»)[i]. Появлению книги предшествовали многочисленные газетные и журнальные публикации, а также телепрограммы во Франции и в Европе, а вслед за ней появились многочисленные отзывы, в том числе и на постсоветском пространстве[ii]. В настоящее время авторы книги выпустили в США еще одно сочинение под многозначительным названием «TheMessianic Legacy» («Законное мессианское наследование»), с которой мы, к сожалению, не имели возможности познакомиться. Авторы (или те, кто их представляет), имеют свой сайт в сети ИНТЕРНЕТ и приглашают каждого пользователя этой сети к обсуждению интересующих их вопросов. Совершенно очевидно, что речь идет о достаточно широкой программе, имеющей целью повлиять на культурно-политический климат в мире в совершенно определенном направлении. Что именно имеется в виду, они не скрывают:



«Сегодняшний мир, мы убеждены в этом, -- пишут они, -- находится в состоянии поиска настоящего главы и духовного вождя, Монарха, достойного его доверия. Наша цивилизация, бывшая материалистической столь долгое время и сознающая пробелы в своем опыте, больше не скрывает своего желания напиться из другого источника, не похожего на предыдущий, источника, который утолит ее духовную, эмоциональную и психологическую жажду»[iii]. Так или иначе выбор вариантов всеобщего счастья сегодня небольшой: это или нью-эйдж оккультистов, или пропагандируемая некоторыми католическими кругами«цивилизация любви», или один из вариантов постиндустриального общества. Напомним в этой связи, что ни одна из аутентичных и летигитимных традиций не ожидает улучшения земных условий существования, но только их катастрофического ухудшения перед катастрофическим же наступлением нового эона, и Православие здесь наиболее радикально. Что же до Монарха, которого ждут наши авторы, то в любом случае, если Богу будет угодно его явление, судьба его может быть только трагична.

Однако с самого начала оговоримся, что будем избегать примитивизации проблематики и рассуждений на уровне «общечеловеческих ценностей» с одной стороны, «жидо-масонского заговора» – с другой. Подобные клише «сверхприблизительны», а потому сугубо неверны и сугубо опасны. Не будем, подобно некоторым напуганным патриотам кричать, что перед нами «антиевангелие» и «масонский катехизис». Будем точны. А точность заключается в том, что авторы – англосаксы, причем живущие как по эту, так и по ту сторону Атлантики. А вот это-то как раз важно. Заранее оговорим также еще одно условие обсуждения. Авторы книги определяют себя как сознательных агностиков, однако с уважением относящихся к христианской вере своих современников. С Православной точки зрения многие положения книги кощунственны, например, утверждающие о том, чтоИисус Христос, «разыграв» некое мистериальное действие, «избежал распятия», а, следовательно, и Воскресения, и был похоронен в Южной Франции, в Ренн-ле-Шато. Есть в книге и другие версии, отвергнутые Церковью, а также не отвергнутые, но и не подтвержденные, причем некоторые из них способны шокировать читателя, воспитанного на византийско-московском прочтении Православия. Наша задача не есть «прения о вере» – истину Православия мы принимаем полностью от буквы до буквы и готовы упоминать версии, которыми свободно оперируют авторы «Священной загадки» лишь в целях адекватного (дабы избежать непонятных «пустот») изложения их позиции, без чего серьезный разговор невозможен. В то же время следует понимать разницу положения верующего христианина с одной стороны и историка-исследователя, который не может и не должен а рriori отвергать ни одну из версий. Также мы должны иметь в виду, что наряду с конфессионально неприемлемыми положениями, книга содержит очень большое количество ценной фактической информации, которую отвергать невозможно и которая естественным образом входит в исследовательский аппарат любого занимающегося этим кругом вопросов. Кроме того, следует указать и на то, что толкование темы святого Грааля (или, как мы настаиваем, исходя из редких, но имевших место у православных авторов упоминаний, святой Граали – в женском роде[iv]), может быть не только таким, как у исследуемых авторов, но и совершенно иным, и не можем не согласиться с А.Г.Дугиным, который как раз в связи с этой книгой – а она в значительной степени касается и Ордена Тамплиеров – писал:

«Орден тамплиеров был двойственной эзотерической организацией, в лоне которой сочетались обе важные метафизические тенденции – как эзотерический манифестационизм, так и метафизический креационизм. Как и в случае легенды о Святом Граале, которая может быть интерпретирована двояким образом, в зависимости от внутренней позиции эзотерического общества»[v].

Более того, полноценное прочтение любого сакрального послания, в том числе и о Святой Граали, предполагает не одно и не два, а больше, вплоть до бесконечного, число смыслов, отнюдь не отрицающих, а дополняющих и восполняющих друг друга. Дело на самом деле не в том, как то или иное «эзотерическое общество» интерпретирует это послание (в данном случае о Меровингах и Святой Граали), а насколько его деятельность адекватна данной интерпретации, насколько она не является пародией и подменой.В этом суть дела, и таким предуведомлением хотелось бы предварить разговор о книге, одно из названий которой – «Священная загадка».

Отметим прежде всего, что основная концепция «Священной загадки» оживляет те же пласты истории и метаистории, которые мы затрагивали в предыдущих главах. Один из них – проблема легитимности власти. Как правило, консервативная политическая и правовая мысль в ее «обычных» разновидностях, констатируя нелегитимность власти в том или ином государстве, указывает на некие вехи-события, откуда идет отчет такой нелегитимности. Например, для России (точнее, постсоветского пространства) чаще всего указывают на 1993, 1991, 1917, 1666 (и все это вместе , действительно, верно). Для Европы все еще проще – как правило речь идет о французской революции 1789-1793 гг. «Священная загадка» же совершенно справедливо указывает на то, что всякая власть в Европе нелегитимна, начиная с VIII века – убийства Дагоберта П в 769 г. с последующим незаконным воцарением каролингской династии. Это именно то, что утверждается нами в начале работы. Более того, они без всяких оговорок указывают на то, что у истоков этой поистине великой узурпации стояла Римо-католическая Церковь, а если быть строгим, то Римская епархия, по совершенно особым обстоятельствам благословившая эту узурпацию, более того, возглавившая ее и тем превратившаяся изЦарства не от мира сего в глобальную псевдо-монархическую структуру. И с этим мы полностью согласны. Такая поистине трагическая ситуация, ставшая одной из причин «кризиса современного мира» (Р.Генон), для традиционалистского и истинного монархического (а не просто реставрационистского) сознания вопиет об истинном восстановлении пропорций. На самом деле – если мыслить до конца – узурпация стоит у самых истоков Творения, и первым узурпатором является Князь века сего. Поэтому на самом деле проблема эта является не исторической и не политической, а метаисторической и метаполитической, и попытки решить ее в историческом времени неизбежно оборачиваются пародией и новой, еще более кощунственной, узурпацией. За одним исключением: прямым Божественным вмешательством в ход истории. Но его ли чают авторы книги, один из которых – сотрудник радио ВВС, -- вот вопрос.

Для того, чтобы понять дальнейшую логику англосаксонских авторов, следует напомнить о некоторых наиболее общих метаисторических парадигмах староевропейского (прежде всего французского) сознания, которые в своеобразной форме «оживляет» эта книга. Наиболее четко эту парадигму сформулировал Франсис Бертен в своей статье «Революция и Возвращение Великого Монарха» (La Revolution et la Parousie du Grand Monarque)[vi]:

«Миф о Великом Монархе иди об Утерянном Царе (Roi Perdu) архетипически присущ всем традиционным культурам. Во Франции первое его проявление совпадает с крещением Короля Хлодвига в 496 году, когда одновременно с благословением царствующего короля было объявлено через пророчество святого Ремигия (Saint Remys) о грядущем пришествии Великого Монарха. Этот миф имеет «матричную» эсхатологическую природу, природу дерева, чьи ветви покрыты листвою пророчеств, предсказаний и преданий, отбрасывающих на землю уже как бы «светскую», «историческую», «мирскую» тень. Оказывается, что история Франции это история «вечного заговора», филигранно четко отражающая метаисторический миф о Великом Монархе, который и есть ее сокрытый полюс, ее тайнодвигатель. Попробуем понять динамику, заложенную в Gesta Dei per Francos. Этот движущийся текст движется не непрерывно, а как бы узловыми толчками, источником которых является Божественное Домостроительство, но именно через свою прерывность миф сам по себе превращается в нечто, непрерывно преследующее сознание людей, подчиняя его пророчествам и предсказаниям, то тайным, то всплывающим на поверхность. Так в свои права вступает История – книга смыслов, заложенных в ней от Начала. Не удивительно, что такая травма, как Революция, пробудила как среди ее адептов, так и противников все доселе дремлющие мифы, которые в свою очередь стали приводить в движение новые и новые события, подобно расширяющимся кругам на воде. Усекновение главы Христианнейшего Короля (Людовика XVII – В.К.) оказалось разломом истории, который одновременно и предзнаменовал, и открывал эсхатологическую перспективу мифа о Великом Монархе, как и неотъемлемо соединенного с ним мифа о Святом Понтифике или Ангельском Папе. Это не только не случайно, но и неизбежно. Священное Королевство и Римский Понтификат неразделимы; предсказатели и духовидцы всегда и везде говорили о единстве Царства и Священства, иначе говоря, временной и вечной власти, и точно так же их соединяла через отрицание и любая революция»[vii].

Надо сказать, что Франсис Бертен в принципе выражает Римо-католическую точку зрения и видение проблемы хотя и в традиционалистской, но все-таки сугубо «латинской» перспективе. «Священная загадка» ставит вопрос иначе, и в данном случае ее авторы, свободные от доктрин Римской епархии, безусловно, правы. Первое: «За год до этого (то есть до убийства Дагоберта П – В.К.) появился важный документ, призывающий изменить ход всей истории Запада. Он называется «Дарственная Константина», и, если сегодня все знают, что это была фальшивка, грубо сфабрикованная папской канцелярией, то тогда он имел значительное влияние. Этой «дарственной», датированной предполагаемым годом обращения Константина в христианство, то есть 312 г., император передавал в дар епископу Римскому, а, следовательно, Церкви, всю полноту своих прав и все свое достояние. Новый факт мировой истории: он официально признал главу римской Церкви «викарием Христовым» и отдал ему статус императора»[viii].

Напомним: официальная позиция всех Восточно-Православных Церквей по этому вопросу точно такая же. И второе.

«Как мы видели, в 496 г. Церковь навсегда связала себя с родом Меровингов. Санкционируя убийство Дагоберта П, учреждая церемониал коронации и сажая Пепина на франкский трон, она тайно предавала пакт. Более того, коронованием Карла Великого она публично и окончательно подтверждала свое предательство»[ix].

И это не подлежит сомнению. Напомним, именно после этих событий и под физическим и военным давлением Каролингов Римская епархия вносит в свою доктрину, и даже в Символ веры такие догматические изменения (Filioque), которые отрывают ее от вселенской церковной полноты и делают невозможным не только первенство чести Римского епископа (патриарха), но и присутствие его в Пентархии Вселенских патриархов. Тем не менее, согласно библейско-христианскому мировоззщрению, дары Божии и Его обетования неотменимы. И даже если Папский престол совершает преступление, а на престоле королевском сидят его похитители, остается в силе еще в четвертом веке сказанное блаженным Августином: «Пока длится род Франкских королей, которые призваны владеть Римской Империей, достоинство Рима не исчезнет окончательно, ибо продлеваемо этими Королями. Некоторые из наших мудрых людей полагают, что когда-нибудь Король франков овладеет Империей во всей ее целостности, но это произойдет в конце времен, он будет самым великим, но и последним из королей. Окончив благополучное и счастливое правление своим королевством, он вернется в Иерусалим и возложит на Гору Олив (Масличную гору) скипетр и корону; это будет окончательным завершением Империи Римлян и Христиан. Согласно Апостолу Павлу, вскоре после этого появится Антихрист»[x]. Подобные представления существуют и на Православном Востоке. Напомним, что точно то же самое сказано и в Откровении Мефодия Патарского (IV, по другим данным VII в.), но только вместо короля франков появляется царь еллинский сиречь греческий[xi]. Если блаженного Августина читали в основном на западе, то преподобного Мефодия Патарского (Олимпийского) – на востоке, в том числе и в Русском государстве – на него ссылается уже Начальная летопись! «Откровение Мефодия Патарского, -- писал В.М.Истрин,[xii]-- не только не считалось книгой ложной, но, наоборот, считалось книгой священной. Такой же она считалась и у славян, и у русских (выделено нами – В.К.)» Но Откровение Мефодия Патарскогосовпадает с франко-королевским летописно-профетическим корпусом почти буквально. После победы над «агарянами» и обращения иудеев в христианство «сьнидет Греческий Царь и вьселится в Иерусалим седморцу времени и полъ, а на скончании дней и поль времене явится сын погыбелный <...> Егда же явится сын погыбелный. взыдет Царь Греческий горе на Голгофу, идеже есть врьху древо крестное, на немже пригвоздше Господь намь и волную ради нас притрьпе смерть. И возмет Царь Грьчский стему свою и взложит на врьх креста и вьздерждет руце свои на небо и предаст царство Богу и Отцу. И взыдет крест на небо купно с стемоу царевою, понеже кресть, на немже повешен бысть Господь наш Иисус Христос за общее вьсех спасение, тыи хощет явитисе пред ним вь пришествие его на обличение неверныим и испольнитсе Давидово пророчьство, яко явится сынь погибельный, иже есть от колена Дамова по прочеству Иаковли глаголющим; «змии при пути седеши на стъзех, хапле пету коню и паднет вьсадник спасение ожидае Господне (выделено нами: обратим внимание на это указание в связи с легендой о смерти Олега Вещего – это еще понадобится нам при разгадке истинной загадки, загаданной нам тремя англосаксами ! -- В.К.)[xiii].

Сопрягая расхождения между западной и восточной версией предания о Великом Монархе, академик А.Н.Веселовскийотмечал:

«Согласно древнему преданию, распятие Господа нашего Иисуса Христа произошло именно на том древе, в сязи с которым произошло грехопадение Адама. В поздних латинских пересказах Откровения Голгофа заменена Оливною горою; последний император приносит жертву, не победив агарян, а сознавая невозможность противостоять им; к венцу присоединяется скипетр и щит, вместо креста – сухое древо (в слав. «древо крестное»)»[xiv].

Каким же образом можно соединить «королевский род франков» и «царя греческого»? Да очень просто: через средневековую идею translatio imperio – ведь первые византийские инсигнии были переданы именно Хлодвигу Великому. Не логично ли, что щит к вратам Цареграда прибил потом Олег Вещий, которого сами же византийцы именуют «боговдохновенным», указывая при этом на то, что он «из рода франков»? Тем самым даже не стремясь (до времени) воссесть на императорском престоле, этот Русский князь (и Меровинг) ясно указывал всем, где теперь находится тот род, та первая раса, которой надлежит свершение исторических судеб мира. Она покинула запад, «оставив мертвецам погребать своих мертвецов», и ушла на северо-восток, где спустя столетия воссияет Третий и Последний Рим. И мы должны ясно понимать: Третьему Риму вменены не только белый патриарший клобук Римского епископа, не только византийские инсигнии Императоров, но и Истинно Царский род, происхождение которого отмечено загадочной легендой о королеве и кентавре и не менее загадочной записью в Хронике Фредегара: Didion de Faramond, Clodion de Didion? Merevei de Merevei (Дидион от Фарамонда, Клодио от Дидиона, Меровей, то есть Чудесный от Чудесного)[xv]. «История есть священное милленаристское действо, -- писал Франсис Бертен.—В этой перспективе миф о Великом Монархе и Святом Понтифике (которым в данном контексте может быть как Римский Папа, отказавшийся от заблуждений латинства, прежде всего от Filioque, a также от какой-либо мирской власти, так и гипотетический Последний Патриарх всея Руси – В.К.) естественно вписывается в схему «Веков Церкви» или «Веков Мира» -- историческое время, согласно Апокалипсису, семичастно. Двойное царствование Великого Монарха и Святого Понтифика приходится на Шестой, Филадельфийский, век»[xvi]. Кстати, аналогично рассматривал мировую историю и русский философ Л.А.Тихомиров[xvii]. В этом случае (в западной терминологии) Великий Монархтождествен Последнему Царю (в терминологии восточной). Это есть одно и то же лицо, приход которого перед пришествием «сына погибельного» на обличение последнего и на укрепление верных, причем именно в Третьем Риме, предсказывали православные святые – от преподобного Серафима Саровского до сокровенных старцев ХХ века. Но замечательно, что все предсказания действительно сходятся: сохранившиеся в старинных книгах тайнозрительные описания Последнего Царя это именно описания Меровинга! Так, о происхождении Последнего Царя ясно свидетельствует Рукописный греческий лицевой сборник проречений(1584-1595):

«Он прозорлив, он обладает пророчеством и сообщает его <...> На правой руке у него два состава; на обеих лопатках багряные цепочки и багряные кресты, на груди же и на затылке цельное (?); на ребрах у него цепочки, и на шее, и на бедрах, и на верхней части рук. Имя же Царя скрыто в языках»[xviii].

А вот что пишут авторы «Священной загадки», основываясь, впрочем, на хрониках и преданиях (здесь им можно верить, ибо они пересказывают общеизвестные вещи):

«...их (Меровингов – В.К.) часто называли королями-«колдунами» или «чудотворцами», ибо они обладали, как говорит опять же легенда, чудесной силой исцелять только наложением рук, и, кисти, свисающие по бокам их одеяний, обладали такими же целительным свойствами. У них был дар ясновидения и экстрасенсорного общения с животными (простим нашим современникам столь пошлую терминологию! Речь на самом деле идет о первоначальном царском достоинстве первого Адама -- μεροις или μεροπες -- гласоимного -- это именование, разумеется, не случайно -- В.К.) и силами окружающей природы, и рассказывали, что на шее они носили магическое ожерелье <...> На их теле имелось родимое пятно, которое свидетельствовало об их священном происхождении и позволяло немедленно их узнать: красное пятно в виде креста было расположено либо на сердце – любопытное предвосхищение герба тамплиеров – либо между лопатками»[xix].

Сомнений здесь практически не остается. Последний Царь явится и последним представителем Истинного Царского рода, воплотившегося после пришествия Христа в линию франкский королей, а затем русских великих князей и царей. Этот царь, по преданию, входит в Царствующий град через Золотые ворота, построенные Императором Феодосием Великим (379-395). Церковный историк П.И.Савваитов в 1872 году писал:

«Ныне золотые ворота завалены вследствие народного предания, по которому этими воротами должны войти христиане для освобождение Царьграда и изгнания турок из Европы». И далее: «Ригион была городская пристань близ Золотых ворот, которые поэтому (Русиу, Рисиу, Ригиу) называли и Русийскими или Русскими <...> Руссийским или Русским назывался также восточный поворот колесниц на Ипподроме, где поставлено было на каменном основании медное изваяние какого-то необыкновенного животного вроде вола, но с коротким хвостом и без копыт, которое держало в зубах другое животное, покрытое чешуею (выделено нами; не есть ли это намек на того самого Китовраса или Bestia Neptuni quinotauri simili, которого якобы повстречала в волнах купающаяся королева? -- В.К.)[xx]. Все это вполне соответствует одному из имен «священной тайны», которые мы вынесли в заголовок нашего исследования – Русь Mipoвеева, Русь-Меровия.

А теперь нам надо попытаться, наконец, разгадать ту «священную загадку», которую предлагают нам авторы-англосаксы. Вся она состоит из нескольких блоков информации, как достоверной, так и ложной, складывающуюся в своеобразный монтаж, внешневесьма напоминающий то, о чем мы рассказываем, но имеющий противоположную направленность абсолютно во всем – от эсхатологии до геополитики. При этом большинство сведений они черпают из документов «Ордена Приората Сиона» – тайного общества, якобы созданного в 1069 г. Готфридом Бульонским во времена Первого Крестового Похода, общества, когда-то стоявшего в тени ордена тамплиеров и одновременно участвовавшего в его уничтожении, после действовавшего тайно и якобы фактически руководившего всеми событиями европейской истории. К этому ордену Сиона (не следует путать его с сионизмом в общепринятом смысле слова), активно действующему и в наши дни и якобы имеющего одной из целей восстановление монархии во Франции во главе с представителем династии Меровингов, были причастны, как пишут авторы, такие разные люди, как Леонардо да Винчи, Исаак Ньютон, Сандро Ботичелли, Клод Дебюсси, Жан Кокто, генерал де Голль. Читателю представлено большое количество документов (или лжедокументов) под названиями «Секретные досье» или «Документы Общины», из которых черпаются сведения о судьбах меровингского рода, частично совпадающие, а частично не совпадающие с результатами других исследований, в частности, наших.

Первый «блок» – происхождение Меровингской династии. Авторы принимают во внимание как троянскую версию, официально фигурирующую во всех франкских хрониках, так и еще одну – версию о происхождении их от одного из исчезнувших колен Исраилевых – колена Вениаминова. Основывают это они исключительно на «Секретных досье», где якобы имеется заметка:«Однажды потомки Вениамина покинули свою страну, некоторые остались; спустя два тысячелетия Годфруа IV становится королем Иерусалима и основывает Орден Сиона»[xxi]. Участвовали или нет представители колена Вениаминова в этногенезе западных франков – не так уж важно – это обычное явление в этнической истории, каких множество. Важно дрвугое. Эпизод с коленом Вениаминовым является как бы предисловием к общей концепции книги, которую Жан Робен назвал «телесно-плотской иудаизацией Меровингов»[xxii]. Причем концепция эта проводится весьма своеобразным образом, заведомо неприемлемым как для иудаизма, так и для всех исторических форм христианства. Кому может быть выгодна такая совершенно не легитимная с любой точки зрения «иудаизация» Меровингов? Только англосаксонским (шире – англо-американским) протестантам, через теорию диспенциализма возводящим себя и свою «традицию» к «потерянным коленам». Иудаизация Меровингов, как и некоторых других древних родов англо-американской историографией отвечает не собственно еврейским, а именно англо-американским, «североатлантическим» интересам.

Авторы книги, совершенно безапеляционно, не считаясь с правилами «языка птиц» и вообще символизации неизреченного, вводят в круг масс-медиа и соответствующей публики тему «физического потомства» Христа, которое нигде и никогда не упоминается в церковных источниках ни на Западе, ни на Востоке. Неизреченная духовно-генеалогическая связь Царского рода, к которому принадлежал и Спаситель мира, и Меровинги, в книге грубо «сексуализуется», с сознательным расчетом на эпатаж народного христианского сознания. Авторы утверждают, что Спаситель был женат на Марии Магдалине, и их сын, наследник престола (как они утверждают, израильского), был привезен во Францию, где нашел приют в иудейской (что в любом случае было бы невозможно, учитывая отношения между иудеями и христианами в ту эпоху) общине, а затем его потомство слилось с франкским королевским родом, что и нашло отражение в легенде о королеве и кентавре. Отказываясь обсуждать «сердцевину» построения англосаксов, отметим, что они всячески подчеркивают иудейское происхождение святой равноапостольной Марии Магдалины, хотя (и здесь отдадим им должное) справедливо отказываются отождествлять ее с евангельской блудницей, для чего, действительно, в Евангелиях нет никаких оснований. Но одну безосновательность наши авторы заменяют другой: на «основании» нигде не названных «преданий», ее причисляют опять-таки к колену Вениаминову[xxiii].Это последнее, однако, весьма сомнительно – в знаменитой «Золотой Легенде», этих своего рода «Четьих Минеях» Запада, Жак де Воражин указывает, что святая была царского рода (судя по имени родителей – яфетического); ее отца звали Сиром, а мать – Евхарией. Эти имена – персидское и греческое, если просто не символы, указывающие на сакральное (но в данном случае не иудейское) происхождение. Изгнание из нее семи бесов означает в этом случае освобождение от некоторых языческих посвящений, которые она получила, пребывая, как представительница знатного, именитого рода, в свите Иродиады, где господствовало не ветхозаветное богопочитание, а скорее эллинистический синкретизм. По одной из версий «Золотой легенды», пораженная усекновением главы Иоанна Предтечи, она бежит из дворца и оказывается у ног Спасителя. При этом Жак де Воражин, как и более ранние христианские экзегеты, отождествляет Святую Марию Магдалину с Марией из Вифании, что не противоречит, а скорее подтверждается Евангелием от Иоанна. Согласно «Золотой Легенде», обе святые сестры, их брат Лазарь Четверодневный, святой Иосиф Аримафейский, святой Иаков, брат Господень (Иаков Компостельский) и святой Максимин, сели в корабль без руля и без ветрил (navire qui n’avait pas de voiles, ni de rames, ni de gouvernail), таинственно ведомый Самим Воскресшим Спасителем, и высадились в Марселе[xxiv]. Там же, на корабле, предполагают авторы «Священной загадки», и находился царственный младенец, истинный наследник Дома Давидова. При этом версия, о которой говорят авторы «Священной загадки», опирается как на народные легенды Франции, так и на письменный корпус преданий о святой Граали. Напомним, что святая Грааль это и radual – кратер, и graduale – книга, служебник, требник, и grasal – волшебный котел (атанор?), но и Sang Royal или Sang real – Царская Кровь или истинная кровь[xxv]. По западным версиям, святая Мария Магдалина привезла в Марсель Кровь Спасителя, собранную в чашу (святую Грааль) святым Иосифом Аримафейским. Русское предание гласит, что при остановке в Риме она явилась во дворец императораТиберия и преподнесла ему красное пасхальное яйцо как свидетельство Воскресения из мертвых (уже одно то, что ее беспрепятственно пропустили во дворец, свидетельствует о ее высочайшем династическом достоинстве). Все это само по себе может нести – и действительное несет! -- бесконечное число значений и смыслов, является предметом молитвенного созерцания и умного делания, но для секуляризованного современного сознания, к каковому обращаются английские авторы, может нести и многочисленные соблазны любого толка, что лишь подтверждает незыблемое правило о хранении «маргарита духовного». Дело в том, что святая равноапостольная Мария Магдалина – действительно едва ли не самый загадочный протагонист новозаветного повествования. Судьба ее почитания в истории Церкви, однако, всегда сопровождалась неким ревнивым замалчиванием, полуотстранением. Но тем не менее, она признана просветительницей Франкии и Галлии, и Марбод, епископ Реина, писал:«Beatissima Virgo Maria et Beatissima Magdalena sunt nobis maris stellae» («Блаженная Дева Мария и Блаженная Магдалина являются для нас звездами моря»)[xxvi]. Потому так таинствен вопрос о месте ее погребения. Согласно западной версии (возникшей еще до отделения Римской епархии), она погребена в Провансе в местечке Экса, в пещере, получившей с тех пор название Сент-Бом (Saint-Baume, букв. Святой Бальзам; слово baume, между прочим, использовалось в алхимии для обозначения «красного эликсира» или «универсального лекарства»). Восточное же предание указывает на место ее погребения -- Эфес, причемв той же пещере, где находились в ожидании воскресения Семь Отроков Эфесских. Мы должны помнить, что именно на воскресение этих Отроков Эфесских или Охлонских указывал преподобный Серафим Саровский как на прообраз своего будущего телесного воскресения во времена царствования Последнего Царя («Великая Дивеевская Тайна»)[xxvii]. И в этом случае святая равноапостольная Мария Магдалина оказывается таинственно связанной с судьбами Последнего Царя и последнего, Филадельфийского, Века истории. Православная Церковь празднует день ее памяти ровно через три дня после памятиПреподобного Серафима Саровского и через два дня после памяти святого пророка Илии наиболее «эсхатологических» ее святых – 22 июля или 5 августа по новому стилю. Но о ней у нас, в России, говорят мало (почему – мы увидим выше),в то же время не отрицая ея известности как покровительницы «тайной Франции». Во Франции же почитание повсеместно. Так, в связи с мистикой «двух пещер» Жан Робен писал о «повсюдусущности» (ubiquite) святой Марии Магдалины и добавлял:

«Универсальность контекста, в котором Мария Магдалина связана с Семью отроками Эфесскими, символизирует ту же традицию, в которой пребывают представления о Семи Церквях Апокалипсиса»[xxviii].

Речь здесь, совершенно очевидно, идет прежде всего о духовной генеалогии, не сводимой к исключительно телесной (charnelle). Ключ к пониманию этого очень тонкого различения мы найдем у преподобного Максима Исповедника, писавшего об изменении смысла понятия «рождения» у не поврежденного грехом существа и у существа поврежденного. В первом случае это γενεσις, во втором -- γεννοις[xxix]. По этому поводу миколог[xxx] и микософ из г.Гусь-Хрустального Веков К.А. писал:

«Переворачивание смыслов» (выражение Э.Канселье – В.К.), характерное для современного мира, выразилось, в частности, и в том, что генетика, которая должна была бы быть ведением райских рождений (γενεσις), cтала позитивно-спагирической наукой о передаче свойств через хромосомы, то есть передаче истления»[xxxi]. Именно таким «переворачиванием смыслов» и выглядит позиция «Ордена Приората Сиона», по крайней мере в том виде, в каком ее представляют авторы «Священной загадки».

Тем не менее вопрос о династическом соединении Франко-троянско-русского Царского Дома и Дома Давидова, «от него же и Христос по плоти», не только не неправомерен, но и прямо неизбежен и неотменим в контексте единства царской ветви, той самой «багряной нити», о которой мы уже говорили. При этом ни о какой «иудаизации Меровингов» здесь не может быть речи, поскольку синагога была радикально враждебна первохристианской общине, между прочим, в большинстве своем состоявшей из потомковЦарепророка по плоти (Пресвятая Владычица Богородица, святой Иосиф Аримафейский, святой Иаков, брат Господень и др.).Напротив, перед нами «первоправославная» Церковь, и если кто-то «стесняется» родства, в том числе и физического, с этой Церковью и с этим родом, то он теряет право именовать себя православным. И в историческом контексте равноапостольная просветительница Франкии и Галлии действительно могла везти (и, видимо, везла) в Европу царственного отпрыска, наследника престола, но только уже не иудейского, а будущего Вселенского христианского царства, и в этом смысле понимание Святой Грааликак Царской Крови (Sang Royal) вполне законно, наряду с Чашей как предметом или Чашей Сердца. Корпус о Святой Граали дает нам возможность приоткрыть эту действительно «священную загадку» без всякого смущения, подобного возникающему в связи с одноименной книгой. Сэр Томас Мэлори, который только переложил на английский роман ХШ века о Поисках Святой Граали (LaQueste del Saint Graal), приписываемый Готье Мапу (Gautier Map) и легший в основу всех остальных произведений о Граали, умолчал, подобно нашим трем авторам («англосаксы лукави суть»!) о том, что в этом «изначальном» романе дано имя предка и основателя династии королей Граали – Иосиф (Josephe), и он там называется сыном Иосифа Аримафейского[xxxii]. Напомним, что святой Иосиф Аримафейский, «благообразный советник», очень преклонного возраста, также принадлежал к роду царя Давида и что, согласно всем легендам о Граале, Иосифу, находившемуся в темнице, явился Сам Спаситель и поручил хранение Чаши с Его Кровью, после чего чудесным образом извел его из плена. Такое, лишенное грубой «телесности» прочтение легенды не противоречит не только Преданию, но и сознанию церковного народа.

«За столом тем было сидение, на коем Иосиф, сын Иосифа из Аримафеи, должен был сидеть. И сидение сие было установлено так, что ни пастыри, ни учители, ни кто иной не мог там сидеть. И было оно освящено рукою Самого Господа нашего, из чьих рук его должен был получить Иосиф, призванный к заботе о вверенных ему христианах. И сидел на этом сидении Сам Господь и Царь наш (Nostre Sires)[xxxiii]. Отметим, что имя Иосифа таинственно сопровождает Спасителя и неотделимо от Него: св. Иосиф Обручник стоит у Его колыбели, св. Иосиф Аримафейский – один из двух (вторая – Мария Магдалина !), до конца причастных к тайне Его земной смерти на Кресте (двое других из самых близких – Пречистая Дева исвятой Иоанн Богослов удалились по приказу Господа). И имя соединителя царского рода не может не быть именем Иосиф. Иосиф и Мария – эти два имени сопровождают Спасителя на протяжении всей Его земной жизни и выступают как духовно-генетическая красная нить Истинного Царского Рода в самом сакральном, самом страшном и неминуемом, но и самом нерушимом его звене.

«Таким образом, -- писал инок Андроник (А.Ф.Лосев), -- Бог и человек владеют одним и тем же именем, но имя это в одном случае неразрушимо и абсолютно, а в другом – колеблется, пробуждается и сияет мерцающим светом (Кентавр, Китоврас есть символизация этой двойной сущности имени! -- В.К.) <...> природа имени заключается не в сущности и не в явлении, т.е. имя сущности не есть ни сама сущность в себе (в смысле вещи и субстанции), ни явление, взятое самостоятельно само по себе, но имя вещи есть самостоятельный, не сводимый ни на сущность -в-себе, ни на явлении-в-себе символ»[xxxiv].

Таким образом, отталкиваясь от исторического позитивизма «Священной загадки», мы вновь приходим к истинной священной тайне – рождении-бытии (γενεσις). Истинно царского рода через Крестную смерть и Воскресение Царя царей.

О том, что Последний Царь ( в русской версии) или Великий Монарх (в западной) произойдет именно от этого рода, есть еще одно свидетельство – русская «Повесть об антихристе» ХV в. :

«И не многи лет те человеци будут жити на земли и приидет время Царя Михаила во граде Риме и во Иерусалиме, Цареграде царствовати будет и во всей вселенней, той же Царь святый, безгрешный и праведен. А восстанет Царь отрок отроков Маковицких, идеже близ рая живяху, Адамови внуци (действие романов о смвятой Граали действительно происходит на грани физического и «не физического» пространства – В.К.). Безгрешнии же суть сии человецы, а [не] носят одеяние, но яко родишися, тако и ходят, не укрывашеся наготу свою <...> В то же время и тот Царь Михаил родитца в мести том от колена Царя Иосия Маковицкого (выделено нами; маковица – глава, купол церковного здания[xxxv], также плод, семенная коробочка мака, а также некоторых других растений[xxxvi] – В.К.). Егда повелением Божиим послан будет Царь Михаил во Иерусалим царствовати, и Римом обладати, и тогда поидет тот Царь прежде на Асирское царство и дванадесят лет и вси царства приимет и не постоит ни един Царь»[xxxvii].

Сегодня мы не знаем ни времени, ни обстоятельств появления этого Царя, но постепенно нам начинают открываться его признаки...

Одним из таких признаков недавно действительно открылся. Дело в том, что старинные фрески Архангельского и Благовещенского соборов, созданные при

Иване Ш и Василии Ш, были в дальнейшем (одни полагают, что во времена опричнины, другие – при первых Романовых) были либо просто сбиты, либо заштукатурены. Недавно в результате реставрационных работ часть их была раскрыта. «И тут удивлению историков не было предела. На первых фресках изображена родословная Христа, в которую были включены... русские великие князья Дмитрий Донской, Василий Дмитриевич, Иван Ш, Василий Ш, а также античные философы и поэты: Платон, Плутарх, Аристотель, Вергилий, Зенон, Фукидид и другие. <...> Ошарашенные историки предпочли просто помолчать, проигнорировать это открытие»[xxxviii]. Не все, конечно. В частности, Р.В.Багдасаров, подробно исследовавший Древо Иессеево, обнаружил на нем и Давида, и Соломона, и первых Рюриковичей, а из внешних мудрецов – Зороастра, Пифагора и Гермеса Трисмегиста[xxxix]. Тем самым оказывается подтвержденным как существование единого Царского (Богоцарского) рода, так и слова св.Апостола Павла о Неведомом Боге , которого проповедовали эллинские философы, «они же его и род». Это именно свидетельствоприсутствия.

«Священная загадка» же предлагает нам «свидетельство отсутствия», причем «фигура отсутствия» имеет очень странный образ – «Меровинг – иудей». В этом качестве выступают самые разные личности из истории Южной Франции – некие Гийом де Желон, Гуго де Плантар, некий «царский род из Нарбонна»...Хотя твердых доказательств, что это Меровинги, нет, равно как и того, что это иудеи. Все зыбко... Каким же образом встраивают авторы эту figure d’absence в наш исторический контекст? Разумеется, через использование традиционной французской историософской парадигмы, о которой писал Ф.Бертен, -- парадигмы «перманентного заговора» в пользу «сокрытого короля» (Roi Cache). Одна из глав книги так и называется – «Заговор через века».

Книга открывается нашумевшей, вызвавшей множество толков во Франции и Европе историей открытия некоторых исторических реликвий на Юге Франции, в Ренн-ле-Шато, в том числе гробницы в пергаментным свитков, одна из надписей которого гласила: A Dagobert II Roi et a Sion est ce tresor et il est la mort (досл. пер. : Дагоберту П королю и Сиону принадлежит это сокровище и оно есть смерть). Замечательны и другие надписи – из интересующих нас, например, -- Rex mundi (Царь мира).Все это было обнаружено в конце Х1Х-начале ХХ века тамошним священником Беранже Соньером, впоследствии умершим при загадочных обстоятельствах и отлученным перед смертью от причастия. Поскольку находки в Ренн-ле-Шато породили многочисленные слухи о несметных сокровищах (катаров, Меровингов, вестготов, Иерусалимского храма – в зависимости от «ориентации» пишущих), история эта нашла отражение в многочисленных книгах, фильмах и газетных публикациях, для нас не представляющих никакого интереса. Однако авторы «Священной загадки» обнаружили прямые связи «дела Ренн-ле-Шато» с Сионским приоратом и «Секретными документами Общины», о которых мы уже говорили. В результате обнаружилось, что сама эта местность (Разес), деревня и церковь святой Марии Магдалины (sic!) принадлежала, согласно «Документам Общины», графам де Реде, как утверждалось, прямым потомкам Дагоберта П, то есть единственным законным претендентам на французский (и отнюдь не только французский!) престол# . Иначе говоря, перед нами возникает картина сокрытого действования «сокрытого короля», и не одного, а целой династии «сокрытых королей» (все они, в конечном счете, и образуют в истории ядро «Сионского приората»).

«Итак, в 671 г. Дагоберт женился на Гизеле (де Реде, дочери Беры П, графа Реде и внучке Тулки, короля вестготов – В.К.),возвратившись на континент. Судя по рассказам современников, свадьба состоялась в Реде-Ренн-ле-Шато – в резиденции юной принцессы Разесской, и в церкви св.Магдалины, на месте которой много веков спустя должна была подняться церковь Беранже Соньера. У Дагоберта уже было три дочери от первого брака, но не было наследника, и вот вторая жена родила ему еще двух дочерей, а затем, в 676 году, сына Сигиберта IV – в это время Дагоберт уже снова был королем»[xl].

После убийства Дагоберта П, согласно «Священной загадке» и «Документам общины», Сигиберт IV был спасен своей сестрой (в других случаях называют святую Ирмину) и был тайно переправлен на Юг, во владения его матери, вестготской принцессыГизелы де Реде. Он стал герцогом Разеса и графом де Реде, приняв имя Плантар (Plant-ard) – пламенеющий отросток. Именно от него, согласно нашим авторам, тянется до наших дней линия «утерянных королей». Другие же Меровинги были насильственно острижены (то есть лишены родового магического символа – длинных волос) и отправлены в монастырь, где вскоре и скончались.

Важнейшая деталь: о доме Рюэргов и вообще Лиможской и Тулузской ветвях Меровингского дома, из которых, как мы показали ранее, произошел Рюрик Новгородский и Старорусский, наши авторы хранят глубочайшее молчание. Но именно эта ветвь меровингской династии (как мы увидим чуть выше) пережила узурпацию, вскоре покинув Франкское королевство для «старой Франкии» – Русского севера... Характерно, что о кропотливейших трудах по меровингской генеалогии в четырех томах графа Бони де Лаверня, написанных в 60-е годы нашего века и просто не упоминающих ни о какой «династии из Разеса», авторы «Священной загадки» не упоминают вовсе (хотя граф работал за два десятилетия до них), что противоречит элементарным основам исследовательской этики, и подменяют их подобранными из бульварных журналов типа «Le Charivari» «Документами Общины»! Стремление их одно: доказать, что от Сигиберта IV, и только от него тянется прямая меровингская нить к Годфруа Бульонскому,герцогу Лотарингскому и руководителю первого крестового похода, к Анжуйской и Лотарингской династии (а следовательно, и кГабсбургам, породнившимся с последней с ХVIII в.) и к целому ряду известных в Европе фамилий. Картина, которую рисуют наши авторы, описывающие роль этих фамилий в борьбе за власть в Европе, захватывающа и увлекательна. Это действительно «заговор через века». Останавливаться на этом мы не будем – читатель сам в состоянии оценить как литературное мастерство, так и эрудицию наших авторов. Хотя есть свидетельства, и более красноречивые, чем писания наших англосаксов. Так, в документе, именуемом «Архивы Сионского Приората», за подписью Мириам Давид (Myriam David) – скорее всего, псевдоним – сказано:

«Невозможно отрицать, что есть некий пастушок (petit berger), правящий нами через подъятие мизинца, и именно он есть истинный король Франции <...> В тревожные исторические времена вздымается его красное знамя, ибо красный цвет есть истинно королевский цвет»[xli]. Что же, это так и есть – и знамя Хлодвига, и знамя Рюрика, и знамя Великого Князя Димитрия Донского было красным, и весьма соблазнительно толковать и французскую, и российскую революции как восстания против узурпации. Но, и еще раз но... Кого считает «Сионский приорат» легитимными наследниками истинного Царского Рода, кого имеет в виду та же Мириам Давид (аlias D.M.), когда утверждает, что «без Меровингов Сионский Приорат не мог бы существовать, а без Сионского Приората Меровингская династия угаснет»[xlii]? Между прочим, если М.Д. всерьез утверждает об угасаниидинастии (династия с такой кровью угаснуть не может в принципе, что и пытался показать Уоллес-Хэдрилл), то это может означать лишь два варианта: первое – она всерьез не верит в высокое происхождение Меровингов, и второе – она знает, что те, о ком она говорит, не Меровинги, а кто-то иные... Впрочем, продолжим и обратимся к переводу английской книги непосредственно с английского, поскольку он, как нам представляется, более подробен, чем «пересказ» с французского:

«Мы не в состоянии указать пальцем на какого-либо человека и сказать: «Вот – прямой потомок Иисуса!» Генеалогические древа ветвятся, подразделяются и в ходе столетий разрастаются в настоящие заросли и леса. На сегодняшиний день в Британии (sic – B.K.) и континентальной Европе имеются не менее дюжины семейств, которые принадлежат к роду Меровингов. В их числе – дома Габсбургов-Лотарингов (ныне номинальные герцоги Лотаринги и короли Иерусалима), Плантаров,Люксембургов, Монпезатов (точнее, Монпеза, к числу которых принадлежит нынешний принц-консорт Дании Генрих – В.К.) и ряд других. Согласно «приорским документам», в Британии с этим родом связаны семья Синклеров и разнообразные ветви домаСтюартов (недавно в российской печати муссировалась информация о принадлежности к Стюартам дома Спенсеров, к которому принадлежала покойная принцесса Диана, однако Спенсеры – не аристократический, а банкирский род и восходит к ХVI в. – В.К.). А семья Девонширов, судя по всему, посвящена даже в тайну рода. Большая часть этих домов может, по-видимому, претендовать на происхождение от Иисуса; и если когда-нибудь в будущем некий человек открыто назовет себя новым царем-жрецом, то сейчас невозможно сказать, кто это именно будет»[xliii].

Однако замечательнейшая деталь: подлинные документы обо всех этих родах, как утверждают наши авторы, «находятся в сейфе Ллойдовского банка в Лондоне»[xliv]. Мы, однако, склонны доверять не ссылкам на лондонский банк, но дожившему до наших дней французскому аристократу, совершенно открыто издавшему свой труд малым тиражом, в провинциальном издательстве города Саланьяка...

Впрочем, и англосаксонская версия могла бы подлежать обсуждению (даже с учетом той наглой вульгарности, с какой здесь говорится о «происхождении от Иисуса» – увы, историку, как и криминалисту, приходится сталкиваться с самыми грязными намерениями), если бы... французские исследователи вопросов генеалогии, в частности Ришар Бордес (Richard Bordes) не указали на следующие обстоятельства:

«Нигде на самом деле не сказано о возвращении Дагоберта П в Разес в 671 г., ни о его браке с Гизелой де Реде. Ясно, что это выдумка <...> возникла из соединения двух реальных фактов меровингской истории. Во-первых, Сигиберт 1, сын Хлотаря 1,был женат на вестготской (wisigothe) принцессы Брунхильде (Brunehaut), дочери вестготского короля Атанахильда (Athanagild). Брунхильда и ее сын были отстранены от власти Хильдериком 1, но некий близкий им человек доставил их в Метц, где жители Австразии провозгласили сына Брунхильды королем в канун Рождества 575 года под именем Хильдеберта П. Во-вторых, Хариберт (Charibert), король Аквитании, сын Хлотаря П, женился на Гизеле, дочери Арно (Arnaud), герцога Гасконского. Их сыновья Боггис (Воggis) и Бертран (Веrtraund), которым покровительствовал их дед, избежали грубого обращения дяди и обрели наследие своего отца. Эти две истории, смешавшись между собой, сложились в легенду Ренн-ле-Шато, суть которой такова:Дагоберт П, сын Сигиберта Ш, женился на Гизеле де Реде, дочери вестготской принцессы по имени Гислис (Gislis). Дагоберт Пбыл убит, а его сын Сигиберт IV , был спасен своей сестрой Ирминой и отвезен в Реде другом-рыцарем, где он принял наследие своего деда Беры (именно эта версия излагается в «Священной Загадке» -- В.К.). Но в любом случае Дагоберт П не мог быть женат на Гизеле де Реде, псевдо-дочери Беры П (выделено нами – В.К.). Этот последний был на самом деле сыном Аргилы (Argila) и внуком Беры 1; он вступил во владение графством Разес в 845 году, то есть 166 лет спустя после гибели Дагоберта П, которого выдают за его зятя»[xlv].

Кроме того, исследования последних лет показали, что Ирмина д’Эррен (Irmina d’Oerren) была женой, а не дочерью Хугоберта (Hugobert), а имя Дагоберта в ее жизнеописание попало по ошибке списателя хроники[xlvi].

Если все это так, то лица, о которых говорят «Документы Общины» и которые в течение веков боролись за власть в Европе, а сегодня могли бы, как утверждают авторы «Священной загадки», составить «подобие транс- или паневропейской конфедерации, нечто вроде современной империи <...> царствуя над королевствами и княжествами, объединенными между собой союзами, образующими подобие конфедерации»[xlvii], не являются Меровингами. Как не являлись Меровингами и британскиеПлантагенеты (начиная с Ричарда Львиное Сердце), также ведшие свое происхождение от «династии из Разеса», да и многие другие европейские династии, прошедшие через крестовые походы и переплетшиеся в их перипетиях.

Но в таком случае, кто все они?

Прежде всего, разумеется, не выдерживает никакой критики провозглашаемая вышеупомянутой Д.М. и авторами «Священной загадки» идея о неразрывной связи и, по сути, единстве между Меровингским родом и Сионской общиной. Это подтверждается хотя бы тем, что никто из «сионистов» (разумеется, не в том смысле, в каком это слово употребляется с конца Х1Х в.) не упоминается в серьезных трудах по меровингской генеалогии, в частности, у того же графа Бони де Лаверня.

Как известно, Орден Приората Сиона, если судить по официальным его документам, был создан Готфридом (Годфруа) Бульонским в 1069 году, то есть ровно три столетия спустя после гибели Короля-мученика Дагоберта П. Все это время Европа переживала так называемый «каролингский ренессанс», одной из сторон которого было утверждение организации и догматики Римо-Католической Церкви. Но была и другая стороны, о которой рассказал, в частности, аббат Монфокон де Виллар:

«Эпоха Карла Великого, как вам известно, -- писал он, -- поражала людей отнюдь не робкого десятка; этим и объясняется, что женщина, побывавшая у сильфов, вошла в доверие к тогдашним знатным дамам, в результате чего множество сильфов, милостью Господней, обрело бессмертие <...> Тогда же зародились истории о феях, которыми полны легенды эпохи Карла Великого и последующих веков (выделено нами; это как раз те три века, которые прошли между падением Меровингов и созданиемПриората – В.К.) <...> они могли бы дать вам некоторое представление о переустройстве мира, задуманное Мудрецами. Все эти героические рассказы о воинах и влюбленных Нимфах, все эти описания странствий в поисках потерянного рая, все эти картины зачарованных дворцов и заколдованных рощ служат лишь жалкими отражениями той жизни, которую ведут Мудрецы и того, во что превратится весь мир, когда в нем будет править Мудрость. Его будут населять одни только герои; наименьший из наших детей сравняется в силе с Зороастром, Апооллонием и Мелхиседеком, большинство из них будет столь же совершенны, сколь были бы сыны Адама и Евы, если бы наши прародители избежали грехопадения»[xlviii].

(Окончание в следующем посте)