среда, 8 февраля 2012 г.

Пагода


 "Напевая в пути". Если бы только напевая, но еще и пританцовывая.
  Как хочется туда, к вам. Идти с вами по горной тропке, слушать, как вы соревнуетесь с соловьем на самой границе дня и ночи в густых сумерках желтой бумаги и туши.
  
  Вот бы мне туда: втереться в вашу компанию, втиснуться в горную тропку, вмазаться в рыхлость листа.
  
  Узнаю вас всех, друзья мои. Вон Длинный идет, играя на флейте, за ним вприпрыжку Коротышка и Толстяк. А вот и колдун, недалеко от него солдат с женой и младенцем. Все забыли об ужасах побега, о тяготах пути, о ранах и немощи, о боли жизни на чужбине; и поют, обращаясь к Будде.
  
  Только меня среди вас не видно. Скорее всего, я в это время отстала, задержавшись под кустиком в общении с лопушком. Ничего, скоро я нагоню вас, и вплету свой голос в слова чужого языка, направляясь к пристанищу.
  
  "Я ищу пристанища во всех приютах чистоты.
  О, вы, отцы и матери, блуждающие по кругу
  Последовательных возрождений,
  Облекаясь в различные оболочки
  Шести разновидностей живых существ,
  Чтобы быть, как Будда,
  Незнающий страха и страдания.
  Да обратятся мысли ваши к знанию".
  
  Бреду в ночном коридоре.
  Лунная дорожка освещает блистающий паркет.
  Ее источник не Луна, а открытый
  Проем холодильника.
  Мне нужен лед.
  Он ниже,
  В темной холодильной камере.
  
  Все, как в моей голове -
  Чем ниже и глубже в мозг, -
  Проносясь мимо сознания,
  Насквозь пролетая подсознание,
  Влипая в бессознательное, -
  Тем холоднее и темнее,
  Тем темнее и холоднее.
  
  Глыбы льда растут,
  Скоро эти торосы разворотят мой череп.
  Боль невыносима. Пусть.
  Пусть внешний лед
  Поглотит лед внутренний.
  Я больше не желаю это терпеть!
  Хочу туда, слышишь ты, Ма Юань?! Хочу к тебе, в горные страны, напевать в пути древний канон о пристанище.
  
  Легкой поступью мчусь
  В сладость уединения.
  Ищу его во всех убежищах чистоты.
  
  По моим сандалиям
  Шелестят опавшие листья
  Дерева гинкго.
  
  О, это самое большое и древнее дерево во Вселенной. Оно было наполнено листвой рождений и смертей. О, матери и отцы! Вы бродили вокруг этого дерева, умножая его листву своими бесчисленными рождениями и смертями, облекаясь в пестроту оболочек шести разновидностей живущих существ.
  
  И лишь мне удалось заставить это древо сбросить листву к моим ногам.
  Теперь сандалии топчут рассыпающиеся в прах прошлые затхлые жизни.
  Иду по шуршащим жухлым листьям к последнему приюту. Чтобы не знать более страха и страданий, отлетающих при свежем дуновении знания.
  
  О, Будда, поспешим к Неназванному.
  
  Я знаю, он ответит мне
  едва обозначившейся на губах улыбкой,
  Тенью цветка
  коснется моего виска;
  и боль уйдет.

Комментариев нет:

Отправить комментарий