Женский традиционный костюм

   Начиная говорить о женском русском традиционном костюме, следует, прежде всего, определить границы его распространения. Здесь я буду описывать костюм великороссов, и жительниц южных окраин, хотя, говоря о русском костюме, нельзя, забывать сколько в России жило переселенцев и различных этнических групп, которые изменяли костюм привнося в его элементы свои самобытные черты. Но, в общем, и великороссы и малороссы, всё-таки славяне, поэтому орнамент, покрой, головные уборы, носили единый смысл на всей территории России.

   Вид же и способ украшения, завязывания платка, лёгкие и яркие краски девичьих уборов, сам стиль ношения и исполнения , всё это разнилось даже в пределах одного уезда, порою, в разных сёлах Воронежской губернии костюмы настолько отличались друг от друга, что, казалось их носят люди разных государств.

   Если поставить рядом тульскую и вологодскую крестьянок, никогда не скажешь что они обе - жительницы России, так разны будут их наряды.

   Женский народный русский костюм был самобытен и красноречив. Он не только символизировал половозрастную принадлежность своей хозяйки, он являлся комплексом защиты от " чужого", внешнего мира, давал возможность употреблять себя для самого благополучного предназначения женщины- вырасти, невеститься, выйти замуж, родить детей.

   И потому женский костюм так сложен и каждый его элемент продуман и обыгран.

   Детский костюм.

   До шести-семи лет девочки и мальчики ходили в одних длинных рубашках с пояском. Они были "дети", "ляльки", существа неопределённого и неподчёркнутого костюмом пола .Ни порты, для мальчиков символизировавшие взросление и новую возрастную инициацию, ни понёва, для девочки, детям не полагалась. Только по исполнению шести лет девочке заплетали первую косу, прядь поверх пряди, и этим самым действием посвящали её в "подевье", новую половозрастную роль.

   Девочка в отрочестве, от семи до одиннадцати- двенадцати лет, часто помогала матери с младшими детьми, она могла уже и не ходить в одной рубахе, а частенько одевалась в сарафан, где это было принято. Порою в музеях можно видеть очень короткие сарафаны, простые, пестрядинные. Это сарафаны девочек, которые их либо донашивали за старшими сёстрами, либо переставляли длину лямок, подрастая. И, самое главное, одежда детей была старой, ношенной, то есть своей, родной принадлежностью рода. И несла в себе силу времени, силу матери и отца, которые носили её, и наделяли этой охранительной функцией "своего". Но украшений в косе девочка носить не имела права, только простую ленту или кусок ткани был её украшением.

   Обязательным был пояс, ибо пояс для всех возрастов и сословий считался главнейшим оберегом, охраняющим и отгоняющим враждебные силы от человека. Девочка, в качестве оберега, и помимо пояса, могла носить на теле первую выпряденную нить, которую ей доверяли выпрясть в шесть-семь лет. Или же, эту нить сжигали, и давали выпить девочке воды с золою, чтоб "тонко пряла".

   При наступлении регул ( месячных очищений), девочка превращалась в девушку, в девку, а это уже довольно резко меняло её статус. Из малолетней няньки и родительской слуги, она становилась "девкой на выданье", хороводницей. Отныне её волновала собственная красота и возможность найти себе пару. Она одевала понёву - и становилась полноправным членом рода, который теперь работал на неё, только чтоб выдать её замуж, устроить её судьбу благополучно.

   Во время первой менструации происходил обряд посвящения девочки в девушку, всё обставлялось торжественно и отмечался этот праздник женской половиной дома - матерью, сёстрами, родственницами, соседками. На рубахе, в которой девушка " носила первые кровя", плясали, пели "срамные песни" , собиралась весёлая посиделка с обрядовой пищей, с хмельными напитками, и мать , разостлав на полу понёву, предлагала дочке "прынуть" в неё. Иногда понёву надевали и так, знаменуя новую ступень возраста.

   Девушка, достигшая пятнадцати лет, должна была приобрести "славутность", а в это определение укладывались многие свойства и умения. Становясь славницей, девушка должна была изо всех сил стараться нравиться парням, обладать добрым и покладистым нравом, уважать старших, приобретать и лелеять красоту и сексуальность, да и много чего ещё нужно было уметь для того, чтобы удачно устроиться.

   К тому же необходимо было быть прилежной в рукоделии и домашней женской работе, впрочем, некоторая была табуирована для девиц.

   Славницей называлась девушка от пятнадцати лет до замужества, и в каждой деревне, в каждом селе, к таким девушкам относились с огромным уважением, они были украшением своего общества, и всегда были на виду. Костюмы славниц всегда самые яркие, искусные. Тут и плетение косы, и девичье очелье, и гаман на поясе - всё имеет значение.

   Завлекая парней внешней красотою, девушка должна была показать, что и внутри она трудолюбива, рукодельна, скора и аккуратна. Правда, славницей могла стать не каждая девушка, достигшая определённого возраста, а только та, которая хотела, умела и могла быть во всём прекрасной, милой, общительной - у которой были женихи и подруги.

   Девичий костюм составляла рубаха, нижняя и верхняя, сарафан или понёва, в позднее время, уже в начале двадцатого века модно было наряжаться в "кохты" с юбками, чтоб походить на городских. Головные уборы девушек оставляли волосы открытыми, и снабжались вышивкой, низаньем и пёрышками, бубенчиками, махрами, лентами и помпонами.

   Пояс тоже носил весьма важное значение. Но и на поясе, и на всём девичьем костюме не было женского орнамента. Хотя ,места его нанесения всегда совпадали. Это горловина, полики, оплечья, рукава, запястья и подол, то есть те отверстия в одежде, через которые могли проникнуть "злые, вредоносные силы". Ноги, довольно часто обматывались длинными обмотками, чтоб казались толще, что , по идеалу прошлого времени говорило о удачной будущей материнской роли, ведь если девка дородна, толста, она и хозяйка неустанная и сильная мать.

   Зимою будущих невест наряжали в светлые овчинные шубки и полушубки, вышитые или обшитые тканью. Всякая более-менее зажиточная семья старалась, чтобы у её славницы были и сапожки, и валенки, и коты. Нарядных невест перед походом в церковь и на гулянье пускали впереди, на обозрение, вся семья работала на них, чтоб купить наряд покрасивее.

   Молодуха.

   После свадьбы, девица просыпалась уже молодухой. Костюм её снова менялся. Обязательно скрывались волосы, хотя , по яркости и красоте, одежда молодухи мало отличалась от девичьей. Менялся орнаментальный комплекс. Теперь бывшая девушка уже замужем, а значит, в течении первого года замужества она родит ребёнка. И весь орнамент говорит о том, что пора защитить и уберечь женское тело от вмешательств неугодных сил, сглаза, порчи, завистников. Понёва молодухи изукрашена ещё ярче, да и , даже в небогатых семьях, она не одна, а несколько. А теперь молодуха носит разные понёвы, или сарафаны, лёгкие или простёганные ватой, для зимы, душегреи, скрывающие живот, "пузатки", защищающие чрево будущей матери от посторонних глаз.

   Первый год после замужества и до первых родов, молодуха ещё посещает своих подруг, незамужних, участвует в их посиделках, но уже несёт свой новый статус молодой женщины.

   Баба. Большуха.

   Родив первого ребёнка, даже молодая женщина становится бабой. Так её теперь называют. И снова меняется костюм. Теперь баба редко покидает свой мир у печи, она постоянно занята работой и детьми, и одежда, как первая помощница, здесь облегчает ей жизнь.

   Теперь уже нет речи о яркости и ресноте былых нарядов - новые наряды, приготовленные для праздничных гуляний и походов в церковь намного скромнее. Пора красования проходит и на её смену является быт, а в быту ценно удобство.

   Женская бабья рубаха, предназначена для ловкого и скорого кормления детей, она достаточна проста. И имеет длинный вырез для груди. На голову баба одевает платок, повязывая его разными способами, но уже не может повязать по-девичьи, распустив концы. И волосы её, убраны в две косы, прядями одна под другую, лежат вокруг головы, спрятанные под рогатую кику.

   Кика, или кичка, то, что отличает бабу от девки ярче всего. Баба несёт в себе жизнь, она - олицетворение плодородия и в этом подобна всем живым существам женского пола, рождёнными для того, чтобы стать матерями, продолжить род.

   Баба, в работе своей старается всё сделать хорошо, будь то тканьё или приготовление пищи, уборка сена или работа на ниве.

   И одежда помогает ей в этом. Орнамент сохраняет свои обережные значения, добавляются новые элементы - свастики, знаки засеянного поля, орепеи. В венчальную рубаху матери принимают новорождённых девочек, и в ней же хоронят старуху, когда она отживёт свой век, если не принято хоронить в " смертной одежде"

   Одежда старух.

   Одежда старух, потерявших способность иметь детей по мере возраста, упрощается, и становиться похожа на одежды детей. Если вся сила орнамента в одежде женщин призвана обеспечить плодовитость, то теперь орнамента почти нет. Пояс самый простой, голова повязывается полотенцем, и одевается старуха только в старое, как и ребёнок. В перешитые рубахи дочерей.

   Смертная одежда.

   У всякой старухи забота приготовить себе смертную одежду, как у девки- приданое. Она вся незаконченная, и шита нитками наживую, без узлов, и ткань нельзя резать, а можно только рвать руками, а потом выворачивать вовнутрь, от себя.

   Словно магическими действиями наполнен обряд приготовления "смертной скруты", как последней одежды, которую человек готовит себе, завершая жизненный круг.

Екатерина Леонова-Ломиани